Считается, что Запад начал осваивать индийскую философию в XIX веке с появлением переводов индийских сакральных текстов на европейские языки, в том числе – переводов английских филологов – востоковедов Генри – Томаса Кольбрука и Макса Мюллера.
Свое мнение относительно ее особенностей было уже немецкая философия начала XIX столетия. Хорошо известен тот факт, что интерес к Индии и очарование в ее первоначальных образах был присущ немецкому романтизму. Об индийской философии пишет и Г.В.Ф.Гегель, но для него наиболее авторитетным переводчиком и знатоком индийской философии был не романтик Фридрих фон Шлегель, а Г.- Т.Кольбрук. «Согласно кольбрукивському достижения, индусы обладают древними философскими системами», – писал он в своих лекциях по истории философии.
Радикальный поворот западной философии в Индию был осуществлен Шопенгауэра, который направил философскую мысль к «смысложизненных» проблем и подготовил философию Гуссерля и «философию жизни». Этот поворот, который созрел в недрах самой европейской философии и был обусловлен и оправдан ее собственными проблемами, во многом опирался на Упанишады и буддизм. Интересно, что буддизм и философия Шопенгауэра имели очень большое влияние на физика Эйнштейна, о чем он сам писал в своих философских откровениях.
В середине XIX века огромный вклад в знакомство мира с эзотерикой индийской философии был сделан теософским движением, начавшимся Е.П.Блаватской и ее последователями. Этот вклад заключался прежде всего в попытке превратить знания эзотерического, которым владели лишь «избранные», в знания для широких кругов общества.
Можно говорить и об определенном влиянии индийской философии русских философов Вл. Соловьева и Бердяева. Сам Бердяев неоднократно указывал на тот факт, что его идея индивидуального романтизма сформировалась под влиянием Шопенгауэра и индийской философии.
Среди современных индологов следует особо отметить имена И.П.Минаева, Г.М.Бонгард – Левина, Т.Е.Елизаренковои (которой мы обязаны переводом «Ригведы»), выдающихся будцологив Ф.И.Щербацького и А.А. Розенберга; переводчика и комментатора «Упанишад» А.Я.Сиркина, А.Е.Лук Лукьянова, Е.А.Торчинова, К.К.Жоля, М. Элиаде, выдающихся индийских философов С.Радхакришнана, С.Чатгерджи, Д.Датта, Д.П.Чаттападьхяя и других.
Однако, опираясь на современные достижения в области индологии не следует забывать, что индийское чудо было известно еще во времена Александра Македонского (IV в. До н.э.), Афанасия Никитина (XV в.) И Васко да Гамы (XV -XVI вв.). Известно, что уже с VI в. до н.э. начинается более тесное общение Индии с народами Средней Азии и Ирана. Индийская сатрапия входила в состав Персидской державы Ахеменидов до ее окончательного разрушения. В армиях персидских царей, воевавших с греками, были и индийские воины, и в Европу именно с тех времен начинают проникать свидетельства об Индии, хотя и в большинстве малодостоверны. Именно с тех пор у народов Средиземноморья начинают складываться традиционные представления об Индии как о «стране чудес». Очень показательным является общение с Индией самого Александра Македонского, которое началось с 327 г. до н.э. На Александра и его окружение Индия произвела сильное впечатление, а особенно – встреча с экзотическими для греков и македонян индийскими философами, которых греки называли гимнософистамы (раздетыми мудрецами). Они и повлияли на решение царя прекратить свой поход в Индию. Особое влияние на Александра имел мудрец Калан, который пользовался уважением у царя. Рассказывают, что Калан продемонстрировал Александру притчу: расстелив перед ним высушенную кожу, он сначала стал на один ее конец, затем на другой, и противоположные края поочередно поднимались, потом он стал на середину, а вся шкура продолжала лежать на земле. Александр должен понять, что ему необходимо находиться в центре своего государства, а не блуждать в окрестностях. Свое отступление Александр объяснил так, будто он отступает только перед богами, а вовсе не перед людьми. Он совершил жертвоприношение, и они не были приняты, – следовательно, воля богов вынудила Александра изменить свое намерение.