Наступление на громадовское движение еще более усилилось после взрыва польского освободительного восстания 1863 г. Российские реакционеры подняли шум по поводу «немедленного усмирения» украинского национального движения, пока он не привел, вроде польского, к украинскому освободительному восстанию.
Вершиной этой истерии стал циркуляр имперского министра внутренних дел П. Валуева, выданный 18 июля 1863 Разосланный во все украинские губернии, он запретил использование украинского языка в школьном обучении, при печати школьных учебников, научно-популярных и религиозных книг Матий основании, что «Никакого “малороссийского языка” не было, нет и быть не может».
Документ позволял печатать на украинском языке только произведения художественной литературы. Обучение же украинский язык расценивалось как политическая пропаганда. Те же, кто брался за это, обвинялись «в сепаратистских замыслах, враждебных России».
Валуевский циркуляр стал откровенным проявлением антиукраинской внутренней политики российского правительства. Решающую роль в его издании сыграл украинский перевод Евангелия, осуществлен Ф. Морачевским и подан на рассмотрение цензуры. Перевод одобрила Академия наук, однако Святейший Синод, шеф жандармерии, министр внутренних дел и киевский генерал-губернатор признали, что он коренным образом повредит всем «прежним мерам правительства русифицировать украинские края», что украинское Евангелие составляет «опасность для самой царской власти».
Наконец, образована комиссия приняла окончательное решение: «Признать рукопись опасным и вредным». Так крайне враждебно настроенные российские светские и церковные власти встретили естественное право украинского ученого донести слово Божие до украинского их же «дарованной Богом» языке. Сразу же после заседания этой комиссии министр внутренних дел П. Валуев разослал свой циркуляр.