Историческая эссеистика процессов нации: концептуализация исследования еврейского вопроса в поздний Российской Империи (1855-1917 гг.)

Вступление

Историческая эссеистика процессов нации: концептуализация исследования еврейского вопроса в поздний Российской Империи (1855-1917 гг.) Еврейский вопрос в Российской империи было одной из базовых проблем общественной жизни во второй половине XIX – начале ХХ в., Когда происходила постепенная «национализация» империи Романовых – распространение процессов нации от образованных слоев на народные массы. Именно разработке концептуальных положений изучение еврейского вопроса посвящена наша работа. Поэтому мы обратимся к современной историографии процессов нации в целом и еврейского вопроса в частности, представленной концептуальной эссеистикой современных историков.

Основная часть реферата

Первостепенное значение для изучения историографии национального вопроса в Российской империи имеют работы, написанные с позиций т. Н. «Транснациональной истории». Появление этого направления состоялась после публикации знаковой разведки Марк фон Хаген под провокационным названием «у Украины историю?» (В оригинале – «Does Ukraine have a history?»). Автор предложил своим украинским коллегам попробовать учесть транснациональную перспективу украинской истории – перспективу взаимодействия и взаимовлияния различных сообществ и культур, связанных с территорией современной Украины [1].

Транснациональная перспектива пригодна не только для украинской истории, а есть, даже в большей степени, необходимой для изучения еврейской истории – через ее базовом трансграничность и относительную открытость влияниям различных культур. Исходя из предложения М. фон Гаген, стоило бы, во-первых, подвергнуть критике «традиционную» национальную историографию – за ее сосредоточение на изучении определенного «собственного» национализма, во-вторых, рассмотреть политическую историю сквозь призму взаимовлияния между проектами создания различных наций, ведь националисты Центрально-Восточной Европы заимствовали западноевропейские идеи и брали за образцы более успешные, чем собственный, национальные проекты.

Дискуссии вокруг проблемы написания транснациональной украинской истории отразились на страницах сборника «Лаборатория транснациональной истории». Отметим статьи упомянутого М. фон Гаген и австрийского историка Андреаса Каппелера, в которых проанализированы современную украинскую историографию с точки зрения ее «украиноцентризма», что значительно ограничивает выбор тематики исторических исследований [2, p.39-40; 3, p.58-59]. Однако авторы статей, распространив положения статьи «Есть ли у Украины историю?» На украинском историографию 1990-2000-х гг., Не сделали новых шагов на пути транснационального историеписання.

Продолжением соображений М. фон Гаген о транснациональную истории стало эссе немецкого историка Анны Вероники Вендланд. Автор предложила перспективу «перекрестной истории» – истории культурных трансферов, то есть взаимодействий и взаимовлияний, обусловленных пограничным положением Украины на пересечении разных культур и стран. А. В. Вендланд обосновала три направления исследований по «перекрестной истории»: 1) «Странствующие концепции» – интеллектуальные влияния, которые последовали, например, украинское общество со стороны Западной Европы и столиц государств, в состав которых входили украинские земли; 2) «Трансфер ex negativo» – отрицательный разновидность «странствующих концепций», например, распространение антисемитизма и радикальных политических идей; 3) «Пространства уплотненной взаимодействия» – города как точки пространства с пестрым населением, в которых происходит встреча различных идей и культур [4]. Концепция А. В. Вендланд лучше пригодна для изучения общественной жизни Российской империи, независимо от территории, ведь арена общественной жизни – город – есть «пространством уплотненной взаимодействия», в котором взаимодействовали положительные и отрицательные «странствующие концепции».

Итак, транснациональная (или точнее – транскультурного) перспектива исторических исследований, разработана для украинской истории, является удобной концептуальной базой для изучения еврейского вопроса в Российской империи, тем более, что история евреев есть и важной составляющей украинской истории. Транснациональная перспектива позволяет пересмотреть принципы «традиционной» историографии (вслед за М. фон Гаген и А. Каппелер) и осветить общественную жизнь сквозь призму межкультурного взаимодействия в больших городах (по А. В. Вендланд).

Специально по еврейскому вопросу в Российской империи издано немало работ, но обобщающих исследований, посвященных социокультурной ситуации и политической активности еврейского населения начала ХХ в., По сегодняшний день не существует – из-за чрезвычайной сложности и разносторонность этих проблем [См .: 5]. Несмотря на отсутствие комплексных монографий, имеющиеся обобщающие разведки двух ученых – россиянина Алексея Миллера и израильтянина Семена Гольдина. Обе работы призваны представить в общем виде историю еврейского вопроса в Российской империи – от разделов Речи Посполитой в конце XVIII в. к падению монархии в 1917 г.., А потому заслуживают нашего пристального внимания. Эти разведки построены преимущественно на тщательном анализе современной, прежде всего западной, историографии.

Эссе А. Миллера освещает главные факторы еврейского вопроса, к которым принадлежали, во-первых, неудачные попытки правительства в первой половине XIX в. «Вписать» евреев в сословно-конфессиональную структуру империи, инициируя преобразования в традиционной еврейской общине, во-вторых, конструирование вражеских образов «еврея» среди российской общественности и бюрократии во второй половине XIX – начале ХХ в. [6].

Значительное внимание в эссе уделено периоду 1881-1917 гг., Названном автором «эпохой современного антисемитизма» [6, с.132-146]. Время, которое началось «первой волной» еврейских погромов 1881-1882 гг. И завершилась Второй русской революцией 1917, отличается тем, что именно в этот период еврейский вопрос был осознанно бюрократией и общественностью как сложное по сравнению с остальными «национальных вопросов», и как одна из ключевых проблем социальной действительности. А. Миллер охарактеризовал две разновидности «современного антисемитизма», которые были распространены в российском обществе, – «экономичный» (обвинение евреев в капиталистическом эксплуатации коренного населения) и «революционный» (обвинение в причинении революционных событий 1905 г.) [6, с. 136-142]. Однако социокультурные процессы среди еврейского населения империи и становления еврейского национализма, а также особенности правительственного курса после 1905 оказались вне поля зрения российского историка.

Близким по тематике к разведке А. Миллера является очерк С. Гольдина, посвященный бытования понятие «еврей» в русских текстах, то есть текстах авторов россиян, конца XVIII – начала ХХ в. [7]. Автор поставил целью проследить в текстах значение понятия «еврей», обнаружив разнообразные коннотации этого слова [7, с.340]. Такая точка зрения, насколько понимаем замысел историка, позволяет отстраниться от изучения визуальных образов «еврея» в русской культуре и социальных практик, направленных на еврейское население.

Основную часть работы отведено текстам, написанным в течение 1855-1917 гг. [7, с.352-389]. В период правления Александра II (1855-1881 гг.) Образованные россияне открыли для себя еврейский вопрос и начали обсуждение проблемы правовой эмансипации евреев и «вредного влияния» их на «коренное население» [7, ​​с.352-364]. А во времена правления Александра III (1881-1894 гг.) И Николая II (1894-1917 гг.) «Еврей» превратился в парадигматическому «Другого» при обсуждении большинства внутри- и внешнеполитических проблем России. Того же времени широкое распространение получило представление о евреях как представителей отдельной, враждебной по отношению к другим имперских подданных, расы, хотя расовая коннотация понятия «еврей» не стала общеупотребительной [7, с.364-366].

Эссеистика А. Миллера и С. Гольдина позволяет в общих чертах определить отношение бюрократии и российской общественности к еврейскому вопросу. Однако не можем согласиться с периодизацией обоих ученых, объединяют в один исторический период, с 1881 по 1917 г.., Два отличные промежутки времени: 1. времена правления Александра III и начало правления Николая II; 2. время Первой русской революции (1905-1907 гг.), Послереволюционные и военные годы. Следовало бы отделить период 1881-1903 / 1905 от революционного – по карколомнистю изменений – времени 1903 / 1905-1917 гг. Наличие двойной вехи – 1903/1905 – обусловлена ​​тем, что на перспективу еврейского вопроса важным событием был не только начало Первой русской революции, но и масштабный Кишиневский погром 1903, из которого началась волна погромов 1903-1906 гг. Кроме того, следовало бы ввести двойную веху и для предыдущего периода – 1855 / 1863-1881 гг., что учитывало бы и начало правления царя-реформатора, и Январское восстание поляков против власти династии Романовых, которое стало катализатором «национализации» империи.

Итак, работы А. Миллера и С. Гольдина позволяют проанализировать представление образованных россиян о евреях. Отталкиваясь от их активе – как от поставленных, так и от нерассмотренных ними проблем, – предлагаем определить три измерения еврейского вопроса: И. правовое измерение – практика применения «исключительного законодательства» в отношении евреев; ИИ. политическое измерение – осмысление еврейского вопроса представителями бюрократии, российской общественности, еврейской общественности и националистами других наций империи, а также западной общественности; ИИИ. социальное измерение – социально-экономические процессы в Российской империи в целом и среди еврейских народных масс в частности. Также предлагаем такую ​​периодизацию еврейского вопроса: 1. период появления еврейского вопроса в дискурсах образованных россиян (1855 / 1863-1881 гг.); 2. период «национализации» российской общественности и возникновения еврейского национализма (1881-1903 / 1905); 3. период обострения еврейского вопроса и развертывания массового нации (1903 / 1905-1917 гг.)

Вывод

Таким образом, имеется историческая эссеистика процессов нации позволяет определить концептуальные положения исследований еврейского вопроса в поздний Российской империи, учитывая современную историографическую ситуацию, периодизацию «еврейских сюжетов» русской истории, транс-культурный характер исторического процесса и многомерность социальной действительности.