«Древняя история, — говорит Шерер, — не преподносит более привлекательного сюжета [чем история казачества]. В этих анналах, как и в других, посвященных древности, можно найти сообщества, образованные с помощью воинского духа, что питаются этим воинским духом, поддерживая им свои постоянные государственные учреждения. Можно увидеть граждан этого республиканского государства, которые воспитывались так, как и спартанцы, и всегда держали оружие в руках, как римляне. Но, в отличие от последних, они никогда не стремились к порабощению известной мировой империи. Они стремились лишь к тому, чтобы мужественно и стойко защищать свои дома и алтари, и зніженому рабству предпочитали бродячего, беззаботной жизни. Можно увидеть родителей, которые растили детей, гордились своей независимостью, и не оставляли им никакого другого наследства, кроме сабли с надписью на ней: «Победа или смерть», «Можно увидеть, как потери в войнах пополнялись ими за счет усыновления детей иностранцами и как вследствие этого у народа, который упорно отстаивал свою волю, вырастали новые руки для отпора врагам, Можно наглядно проследить кружні пути политики и взлеты мужества, противоборство порабощения и отпора, можно увидеть героический, но не выдуманный время, пороки и добродетели. Последние, возможно, и вызвали бы восхищение, если бы речь шла о греков и римлян; добродетели же казаков, очевидно, назовут варварством».
«Они [казаки], действительно не расширили сферы наших знаний. Рим оставил нам законы и руины, Греция — стихи и статуи; сердце бьется чаще при упоминании о замечательные дни Афин; разум не перестает удивляться при созерцании семи холмов [Рима]. Какие же чувства могут пробудить в нас казаки? Ведь мы показывали только их предателей. Мы говорили о них без милосердия, потому что их величие не заставила нас забыть о их колыбель, как это мы сделали, вспоминая про римлян, и потому, что их детство не украшено, как у греков, приятными завитками мифологии».
«Казаки Украины были спокойным народом: сначала они отвечали на тщеславие польской шляхты и клира только безмолвным бегством; но шли они увидели, что речь идет только об их уничтожении, то взяли они в руки — стоит ли этому удивляться? — для защиты от невыносимого ига сабли и постоянно укрепляли себя в своем стремлении к независимости. Однако могли ли они, что метились одной рукой за покушение на их унаследованную от родителей волю, сдержать другой рукой турок и разбить татар? Разве не они заслонили собой Центральную Европу от наводнения восточных варваров и разве не они укротили фанатичную ярость врагов христовых? Образованные, свободные от партийных пристрастий нации должны решать: кто же оказался неблагодарным? И кто прав: они — польское государство, которое они когда-то защищали, а потом заставили дрожать?»
«В этой истории можно найти обстоятельные рассказы, которые удовлетворят любознательных, своеобразную [военную] тактику, поступки, граничащие [с приключениями героев] романов, армий, численность которых можно представить, лишь вспомнив то, что написано про гуннов, готов и вандалов; наконец — и этим мы обязаны взгляда исследователя — одну единственную человека, которая сдвинула с места эту огромную махину и заставила содрогнуться от ужаса государство [Польшу], которую не могли поколебать ни христианские власти, ни турки». Это замечает Шерер.
«Запорожские казаки, — пишет один воин, — к этому времени сравнивали себя с мальтийскими рыцарями, однако я надеюсь, что им еще надо будет убедиться, насколько они выше этих господ. Казаки заботились только о своих потребностях и пытались не быть ни для кого обузой. Мальтийцы же с незапамятных времен жили в праздности за счет милостыни князей и их доходов, предназначенных для других целей. Запорожцы полагались лишь на свою храбрость и оружие в руках; их укрепления были ничем иным, как примитивными земляными насыпями, однако турки не могли взять их. Мальтийцы же беззаботно сидели в своих крепостях и полагались на помощь христианских властей. Запорожцы разбивали турок, не связывая себя никакими обетами. Рыцари же Св. Иоанна довольствовались достойным удивления созерцанием того, что делали за них другие. И действительно, казакам нужен был только крест и богатые земли, а потом сам собой появился аббат Верро, чтобы поведать об их славные и об их плохие деяния.
(No Ratings Yet)
Загрузка...