Крым – с Украиной

Украинизация Черноморского флота, с одной стороны, подавление русскими большевиками крымскотатарской автономии в начале 1918 года, с другой, создали новую политическую ситуацию вокруг Крыма, в результате чего Центральная Рада изменила свою политику в отношении полуострова.

Так, 14 февраля 1918 года на заседании Совета Народных Министров УНР было принято согласиться на заключение мира с советской Россией, при условии, что “Крым пребывает под влиянием Украины” и “Весь флот (также и торговый) на Черном море принадлежит только Украине” (ЦДАВОВУ: Ф. 1064. – Оп. И. – Спр. 5. – Арк. 25 н.).

И это, очевидно, повлияло также на настроения крымскотатарского населения, сначала настороженно относилось к украинскому государству. Однако после того, как большевики показали себя в Крыму в начале 1918 года, оно изменило свое отношение к возможному вхождения полуострова в состав Украины.

В те дни с Центральной Радой пытались объясниться по решению крымскотатарской проблемы и руководители Всероссийского мусульманского военного Шурои, которые просили не разоружать мусульманских частей, которые находились на территории Украины, а взять их на содержание, чтобы позже они могли перейти в Крым, откуда часть должна была вернуться в Казань (там же: Ф. 2592. – Оп. 1. – Спр. 37. – Арк. 23 – 23 об.).

Забыв о последнее условие (не потому, что Центральная Рада не собиралась обсуждать вопрос Крыма с Россией, а лишь с органами крымскотатарского народа), Совнарком РСФСР в переговорах с Германией настаивал, чтобы во внимание принимались территории, только названы в III Универсале. Тогда на ноту НКИД РСФСР от 26 марта 1918 МИД Германии дало ответ нотой от 29 марта 1918:

“Окончательное границ между Россией и Украиной должно иметь место в российско-украинском мирном договоре, который немедленно заключить обязывался Российское Правительство по Мирном договоре с нами и нашими союзниками. К этому императорский Германское правительство в соответствии с прокламацией Украинской Центральной Рады считает, что к собственно Украины относятся такие девять губерний Волынская, Подольская, Херсонская, Таврическая (без Крыма), Киевская, Полтавская, Черниговская, Екатеринославская и Харьковская: сюда еще следует добавить части Холмской губернии, которые отошли к Украине по мирному договору союзников с ней “(Буткевич В. Право на Крым / / Крым не только зона отдыха. – Львов, 1993. – С. 30 – 31).

Как видим, нота – это не Брест-Литовский договор, и в ней говорится об окончательном решении территориальных проблем между Россией и Украиной. Центральная Рада продолжала настаивать на конечном урегулировании территориальных проблем с РСФСР. Последняя тем временем поспешила отправить в Крым своих эмиссаров с целью отделить полуостров от Украины. 2 – 5 марта 1918 года в Симферополе 20 делегатов провели губернскую конференцию РСДРП (б), выбрала в состав губкома Ю. Гавена (латыша, направленного в Симферополь после работы в Минусинске Раде), Ж. Миллера (участника революции 1905 года в Риге) и других деятелей РСДРП (б), людей, которые были недостаточно хорошо знакомы с местными условиями и не представляли четко, какая территория входит в Таврической губернии. 7 – 10 марта 1918 эти же делегаты созвали съезд Советов Таврической губернии, на котором создали Таврический ЦИК Советов.

Не имея кадров, которые бы поддерживали их (финансово их поддержал Петроград, выслав 49000000 во рублях), они выбрали себя к ЦИК Советов (Жан Августович Миллер стал председателем ЦИК, а Ю. Гавен его заместителем), председателем СНК стал парторганизатор Обуховского завода, член ВЦИК А. Слуцкий.

19 марта 1918 Таврический ЦИК Советов принял декрет, провозгласивший Советскую Социалистическую Республику Тавриду. Возник казус. Новые руководители провозгласили свою независимую “республику” даже на территории Украины. Совнарком РСФСР быстро сообщил, какие земли относятся к Таврии. Через три дня (22 марта 1918) Таврический ЦИК исправил свою ошибку, объявив, что в Республику Таврию не входящих Днепровский, Мелитопольский и Бердянский уезды. По переписи 1897 года в Днепровском уезде проживали 73 процента украинского, в Бердянском – 59, а в Мелитопольском – 54 процента.

Советская Социалистическая Республика Таврида продержалась месяц и была разогнана крымскими татарами 30 апреля 1918. Видимо, в СНК РСФСР поняли, что отделение РСРТ от Украины и провозглашения ее самостоятельным государством было ошибкой. Лишенная поддержки местного населения, отмечает В. Буткевич, власть была обречена на провал. Проще было предоставить народу право самому выразить свою волю. Но в Совнаркоме РСФСР прекрасно понимали, что это будет не та воля, которой праглося России. Поэтому власти приняли довольно странное решение: чтобы народ поверил, что им управляют его представители, была издана указание перелицевать всех своих эмиссаров на украинском. В письме к С. Орджоникидзе 14 (1) марта 1918 В. И. Ленин указывал, что нужно “немедленное создание единого фронта обороны от Крыма до Великороссии, привлечения в дело крестьян, решительно и безусловное перелицовка наших частей, которые находятся на Украине, на украинский лад – такое теперь задача. Нужно Антонову запретить называть себя Антонов-Овсеенко, – он должен называться просто Овсиенко. То же самое следует сказать о Муравьева (если он остается в должности) и других.

… Передайте товарищам Васильченко, Жаков и другим, как бы они не раздумывали выделить из Украины свою область, она, судя по географии Винниченко, все равно будет включена в Украину и немцы будут ее завоевывать “(В. И. Ленин. ПСС. – Т. 50. – С. 50). Однако это не помогло.

Как писал начальник австрийского Генштаба министру иностранных дел Австро-Венгрии: «Путь на восток пролегает через Киев, Екатеринослав и Севастополь, оттуда начинается связь от Батуми и Трапезунд. По-моему, Германия для цели намерен оставить за собой Крым как свою колонию в той или иной форме. Они никогда не выпустят из своих рук ценного Крымского полуострова “(Буткевич В. Право на Крым. – С. 32).

В ноте немецкого дипломатического представителя в РСФСР Мирбаха в НКИД 3 мая 1918 сообщалось: “Императорское правительство даст полную силу права на самоопределение, провозглашенному русским правительством, и предусматривает, что вопрос по Крыму, который до сих пор принадлежал к Таврической губернии, будет предметом российско -украинского договора “(там же. – С. 519).

В апреле 1918 года, когда украинское войско вместе с немцами было под Екатеринославом, туда приехала делегация от крымских татар. Они заявили “о готовности приобщиться к украинскому государству, когда запевняться им национально-культурные права”.

Навстречу украинской армии в Симферополь приехали делегации от многих городов Крыма, которые заявили, “что с нетерпением ждут украинского, потому что им надоела большевистская вакханалия”. Делегация Севастополя в составе 64 человек подтвердила: Севастополь сдастся без боя, когда его будут украинские войска. А представители Керчи рассказали, что у них “скрыты от большевиков большие запасы хлеба, табака и рыбы и других товаров, и все это с охотой отправят в Украину, если украинской займут этот город” (Сергийчук В. Этнические границы и государственная граница Украины. – К., 2000. – С. 161).

В те дни украинские политики так обосновали необходимость присоединения Крымского полуострова к Украине: “Количество людности и пространство татарской национальной территории есть того рода, что крымскотатарская нация не может быть способным к образованию самостоятельной государственной организации и должен опереться в какую-то сильную государство, обеспечив себе всю ширину национальных прав и полноту национального развития.

Таким государством может быть только украинским, с которой Крымском полуострове связан теснейшим территориальные и географическую. Крымские татары, которым Украина не может отрицать прав на национальное самоопределение, могут быть спокойны, что Украинское государство сделает из крымской национальной территории государственный организм, связанный с Украиной в тесную федерацию.

К такой федерации имеется, кроме политических, также чисто экономический предпосылки. Украина – страна хлебная с крупными промышленными возможностями в будущности, – крымский юг – это Ривьера, климатической станции, виноградные и фруктовые сады, которые однако без украинских изделий промысла обойтись не смогут. Государственный симбиоз крымских татар и украинской подиктований самой природой, и мы думаем, что эти резоны, как наиболее убеждающие, возьмут под внимание татарские политики и приходят благо родной страны – к выгодному для украинского и себя понимание “(Видродження. – 1918. – 23 апреля).

А потому уже 15 апреля 1918 согласно приказу министра внутренних дел УНР чиновник Каким Христич был командирован в Симферополь для основания там филиала Информационного бюро МВД УНР, в обязанности которой принадлежало сообщать населения полуострова о политике “Украинской Правительства, нашим законам и вообще вести там труд по сближению Крыма к Украине “(ЦДАВОВУ: Ф. 3766. – Оп. И. – Спр. 132. – Арк. 16).

19 апреля 1918 на заседании Совета Народных Министров УНР слушался вопрос о письме германского посла Мума по делу Черноморского флота. В связи с этим Главе правительства и министру иностранных дел поручалось ответить барону Муму, что законом Центральной Рады Черноморский флот объявлен флотом Украинской Народной Республики, и правительство Украины просит помочь ему освободить корабли от тех преступных большевистских элементов, которые захватили их, и привести флот к послушанию Украинскому правительству, что против немцев сил украинский флот, как таковой, не выступает, поэтому Совет Народных Министров отмечает, что корабли, которые сейчас под руководством преступных элементов выступают против “германских военных сил, считаются морским призом” (там же. – Ф. 1064. – Оп. И. – Спр. 4. – Арк. 111 об.).

На этом же заседании было решено послать телеграмму командованию Черноморского флота, что оно не должно “бороться с германскими военными силами” (там же. – Арк. 111 об.).

Вместе с тем нужно отметить, что Всероссийское Шура представителей мусульманских организаций по освобождению Крыма, имело свой центр в Одессе, не понятно этого. Оно, в частности, имея еще какие-то иллюзии относительно существования самостоятельной Крымской республики, выступило против приказов руководителя обороны Крыма атамана Мясникова, командира Севастопольской крепости и Черноморского флота, поднять сине-желтые флаги на территории всего полуострова. Протест этой общественной организации, рассылался представителям центральных государств и мусульманских объединений России, требовал от Центральной Рады немедленного отказа от “любых посягательств на полную независимость свободной Крымской Республики” (там же: Ф. 3766. – Оп. 1. – спр. 132. – Арк. 4 н.).

Когда 27 апреля Запорожская бригада атамана Натиева выступала в Мелитополь, украинского полуострова предложили создать в Крыму до полного выяснения ситуации Комиссариат по делам граждан украинской национальности. Атаман Натиев поддержал это предложение, уполномочив Христич быть временным комиссаром Украины в Крыму (там же. – Арк. 17).

При поступлении немецкого войска в Симферополь от его командования было выдано воззвание к населению, в котором отмечалось, что войско пришло в Крым для того, чтобы освободить землю от большевистской анархии, установить порядок и спокойствие. “Под защитой нашего ружья, – сказано было в обращении, – должна возстановится фабричная и торгово-промышленная жизнь края, политическая свобода разрешаеться” (там же. – Арк. 17).

На вопрос делегации от общественных институтов Симферополя о создании будущей власти на полуострове, немецкий комендант ответил, что его устраивает любая конструкция, лишь бы она исходила от ответственных организаций (там же. – Арк. 17).

На это же время на полуострове образовался своего рода политический вакуум: предыдущего парламента как такового не существовало, поскольку большевики разгромили фактически все организации, а многие авторитетных депутатов и министров выехали за границу. Само же население проявляло взгляды: большинство, особенно торговцы, рабочие, горожане, независимо от национальности, стояли на почве украинской ориентации, меньшая часть, главным образом татарское духовенство, имела турецкую ориентацию. Но все круги крымского населения имели в деле определения полуострова общий взгляд: для выяснения политического состояния необходимо немедленно созвать крымские Учредительное Собрание, а к тому времени вся власть будет иметь форму местного самоуправления.

Исходя именно из таких настроений, Я. Христич сообщал 15 мая 1918 в Киев: “Из моих переговоров с политиками края я вынес такое впечатление, что когда будет наша добрая воля и не потеряем момента подготовит” Общественное мнение “, то когда соберутся крымские Учредительное Собрание, можно быть уверенным – край пожелает федерировать с Украиной “(там же. – Арк. 17).

Конечно, это не входило в планы большевистской Москвы. И в начале апреля 1918 руководитель крымских большевиков А. Слуцкий послал телеграмму в СНК РСФСР с просьбой подтвердить, что “Крым к Украине не отходит”. В ответ на это Сталин телеграфировал, что слухи об уходе Крыма к Украине не имеют оснований, что “по документу немецкого правительства, которое есть у нас, ни немцы, ни Киев на Крым не претендуют, берут только материковую часть Таврической губернии” (Зарубин А. Г., Зарубин В.Г. Без победителей. – С. 97).

Еще в феврале 1918-го, когда власть в Крыму и, в частности, в Севастополе, на короткое время захватили большевики, они и слушать не хотели о том, что Украина должна принадлежать какая-то часть Черноморского флота. Известный деятель советского Морского ведомства Федор Раскольников передал из Москвы членам Центрофлота Черного моря такую ​​директиву Совета Народных Комиссаров Советской России: “Черноморский флот составляет достояние всей Федеративной Российской Республики, за исключением Украины, которая составляет самостоятельное государство, и ни один корабль Черноморского флота быть не может ходит под украинским флагом “(РДАВМФ: Ф. 183. – Оп. 1. – Спр. 89. – Арк. 194).

Но командующий Черноморским флотом адмирал Саблин, несмотря на “реверанс” большевистского правительства, назначил его начальником Морских сил Черного моря с чрезвычайными полномочиями, решил сначала выяснить отношение моряков-черноморцев к украинизации. Получив утвердительный ответ, он направил 29 апреля 1918 в Киев телеграмму, в которой заявил о переходе Черноморского флота под юрисдикцию Украинской Народной Республики. В тот же день, в шестнадцать часов, по сигналу с флагманского корабля “Георгий Победоносец” на Черноморском флоте были подняты сине-желтые украинские флаги.

Украинская власть хорошо понимала, что Крым – это мост на Ближний Восток, и крымская проблема не может решаться без участия Турции. Все, что происходило в Крыму, находило отклик среди мусульманских народов, соседних государств, особенно Турции. И дело здесь не только в географической близости, но и в значительной крымскотатарской эмиграции за море. Крымские татары, которых заставили в свое время покинуть родную землю, так и не ассимилировались с турками. Татарская литература, татарские песни получили широкую огласку и заняли свое место в искусстве слова Турции. А татарские газеты, как те, что выходили в Турции, так и на полуострове, имели чрезвычайно большой авторитет.

И это все безусловно были учтены руководством Центральной Рады, которая 9 февраля 1918 подписала Брестский договор с центральными государствами и, проводив в Стамбул своего посла Николая Левитского, поручила ему прежде выяснить отношение Османской Порты в крымский вопрос.

Крым действительно находился в поле зрения турецких политиков, тем более после того, как 26 февраля 1918 Украинский прессовый представитель в Стамбуле Хоменко в интервью местной газете высказался за принадлежность полуострова к Украине.

В местной прессе, сообщал Левитский в Киев, “ведется агитация за образование независимой Крымской Республики с мусульманского населения. Одни журналы присоединяют Крым в Турцию, а вторые мечтают о протекторате над независимым Крымом” (ЦДАВОВУ: Ф. 3766. – Оп. 1. – спр. 132. – Арк. 21).

Уже с первого дня приезда украинского посла его начали посети-ти корреспонденты стамбульских газет, интересуясь позицией УНР по Крыму, но ни одно издание не напечатало сообщение Левитского, что Украина считает полуостров своей составной частью (там же. – Арк. 21).

Когда украинский посол получил конфиденциальную информацию, на основе сообщений Джафера Сейдамета, который, спасаясь от большевиков, прибыл в Турцию, местные военные круги планируют экспедицию на полуостров под видом помощи мусульманскому населению, чтобы потом, оставшись, осуществить самоопределение крымскотатарского народа, попросил аудиенции у великого визиря.

Надо сказать, что перед этим болгарский коллега сообщил украинскому послу в Стамбуле мнению министра иностранных дел Османской Порты по крымской государственности: «… На всем Крымском полуострове 400000 человек населения, а мусульман всего там 200 000 (которая может быть государство?), не стоит в и поднимать вопрос “(там же. – Арк. 22).

В начале своего разговора с великим визирем, которая состоялась 24 апреля 1918 года, Николай Левитский изложил подробно позицию Центральной Рады относительно крымского вопроса, в частности в отношении к мусульманского населения полуострова, подчеркнув: оно ни разу не ставило вопрос о полной независимости и самостоятельность Крыма. А потом заявил, что Правительство УНР рассматривает Крым как часть украинского государства, “в которой мусульманскому населению должны быть обеспечены все национальные права” (там же. – Арк. 22).

На вопрос великого визиря, “как представить это обеспечение, то будет полная автономная единица в федеративной связи с Укр. Народ. Респ., Или это отдельная провинция с широким местным самоуправлением”, прозвучала такая ответ украинского дипломата: “о Федерации нет здесь разговор, так как мусульмане не занимают компактной массой и довольно смешанные с нашим населением, в большинства уездов имеют значительную меньшисть и только в 1-м Ялтинськ. имеют большинство (68%), благодаря чему не могут быть выделены в отдельную вполне территориальную единицу и поэтому здесь только может идти разговор о гарантиях национальной свободы, но в каких юридических формах это выльется, я сейчас сказать не могу, это вопрос в ближайшем времени будет решен во взаимопонимании с национальным крымским советы, который соберется после очистки Крыма от большевиков “(там же. – Арк. 22).

Очевидно, предоставления крымским татарам автономии лежало и в расчетах турецкого правительства, потому великий визирь после заявления Левитского переспросил: “Получается, что Вы свободу мусульманам даете?” А получив еще раз утверждение украинского посла, начал его убеждать, что Турция не собирается принимать протекторат над Крымом: “уверяю Вас, что мы об этом и не думали, и не думаем, к нам обратились единоверцы за военной помощью против большевиков, мы в свое время дали приказ одном нашем полку, который был на Румынском фронте, отправиться вместе с австрийскими частями, и в сей помощи мы никаких политических намерений не имели и просим Вас не смотреть на сию помощь как на политическую какую-то акцию, нас только может интересовать вопрос, не будут с национальной стороны ущемлены наши единоверцы, и когда Вы говорите об обеспечении национальной свободы, то на семь дело кончается “(там же. – Арк. 23).

Вот почему, учитывая и украинизации Черноморского флота, и желание крымских татар, и вообще крымского населения, а также лояльность к этому турецких властей, о чем свидетельствовал посол УНР из Стамбула, правительство гетмана Скоропадского, что именно пришел к власти, поставил вопрос о включении полуострова в состав Украины. В частности, на заседании Совета Министров 7 мая 1918, где рассматривался вопрос о государственной границе, особенно обращали внимание на необходимость присоединения Крыма. Заслушав при этом текст заявления гетмана Павла Скоропадского о его переговорах с германским послом и о его намерении послать последнем письмо от своего имени, в котором подтверждалась бы необходимость присоединения Крыма к Украине, такую ​​акцию было принято (ЦДАВОВУ: Ф. 1064. – Оп. 1. – Спр. 6. – Арк. 6 н.). Кстати, тогда же было принято решение поручить отдельным министрам разработать документы, которые могли бы послужить подтверждением экономической необходимости присоединения Крыма к Украине (там же. – Спр. 8. – Арк. 2).

В письме немецкому послу Мумма правительство Украинского Государства, в частности, отмечал: “При зложившихся отношениях, когда виды, были в 1917 году в месяце листопад на устройство Всероссийской Федеративной Республики, куда должна была войти и будущая Крымская Республика, полностью распались и теперь Правительство Украинского Государства принужден в наиболее решительный способ отстаивать на сокрытию в составе украинского государства целого Крымского полуострова, не говоря уже о северную часть Таврической губ. К сего заставляют совершенно очевидны и ясны рассуждения о стратегическом и экономическую конечность. При том ся точка взгляда полностью правомерна.

Правительство Украинской Державы в подтверждение собственно представленного имеет честь объяснить, что оно вовсе не посягает на какие-либо святые национальные права населения на Крымском полуострове, потому вполне печальные-ву не подлежащие статистические данные указывают, что в 1897 году при всенародной переписи населения Российской империи, в 5-ти уездах Таврической губ. на Крымском полуострове из числа всего населения в 556 592 душ, человек, указавших на татарскую и турецкий язык как на свою родную, было 186081. С сеи цифры принадлежит отчислить 5609 караимов и 3312 евреев. Татарское население, следовательно, включив сюда тоже маленькую горсть турецкого населения, которое претендует на образование независимой Крымской, а именно Татарской Республики, составляет всего только 32% всего населения на Крымском полуострове. Равно по одиноким уездам это процентов отношение нигде не доходит до цифры над 33. Т.о. остальное население, которое Украинская Государство обовьязана по всей справедливости и естественным правам перекаты после распада Российской империи под свою власти охрану должна бы при условии признания Музулманськои Крымской Республики пидчинитися вполне явной меньшинства Музулманського света на Крымском полуострове, европейской дипломатией все считалось совершенно недопустимым.

На такое неподходящее решение столько серьезного национального вопроса Правительство Украинского Государства в коем случае согласиться не вправе без риска нарушать элементарные основы справедливости и не отступая от принципов международного права. Оно также видвичальносты перед массами нетатарского населения, составляет 2/3 всего населения, на себя взять не может…

На основании всего представленного, Правительство Украинского Государства имеет честь просить Ваше Экселенция господин Посол, сделать Вашему Правительству соответствующее представление, чтобы военной команде Немецкой армии в Таврической губ. были даны надлежащие указания, чтобы назначувани Украинские правительственные власти в Таврической губ., не исключая Крымского полуострова, НЕ встричалы преград при виповнюванни вложений на них служебные поручень, так Правительство Украинского Государства, при необъяснимых собственно условиях, не может отказаться от своих прав на всю Таврическую губ., включая значит и Крым, которые должны войти в общий состав Украинской Державы.

Правительство Украинского Государства считает возможным увидомиты Вас в своей намерении, что оно имеет в виду относительно второй организации власти на крымским полуострове, идти широко навстречу пожеланиям населения сеи территории, направленным к получению политической автономии, в которой целиком и разрабатывается нужный проект “(там же: Ф. 3766. – Оп. И. – Спр. 132. – Арк. 12 – 15).

По этому поводу в Министерстве иностранных дел Украинской Державы было созвано специальное совещание, на котором крымскую проблему обсуждали известные профессора – Богаевский, Кистяковский, Ейхельман, министр Василенко, бывший генеральный секретарь дел международных Шульгин, атаман Сливинский, а также Галип, Суровцева, Суховерский, Ткаченко и Оренчук.

Обсудив информации с мест (кстати, тогда было получено сообщение от украинского чиновника Акима Христич о желании немецкого генерала Коша создать для себя “вторую Ниццу” (там же. – Арк. 16)), совещание высказалось за присоединение Крыма к Украине.

В частности, профессор Богаевский обосновал это решение следующим образом: “Вопрос Крыма для Украины важно ее дальнейшего самостоятельного политически-экономического истнування. Крым дает доминирование над северным Черным морем, охрану или опасность украинским портам. Керченский пролив готов сыграть роль второго Босфора. Политика немецкий, что стремить к помощи восстанию новых государств на развалинах России, зглядно к образованию буферных государств на востоке, должна взять это под внимание, чтобы в новых государствах иметь верных и действительно самостоятельных союзников. Без Крыма Украине будет отвергнуто на восток и север в обняття Москвы и в кождим эвентуальный недоразумению может сыграть роль Италии. Без Бессарабии и Холмщины организм может истнуваты, но не без Крыма. Самостоятельность в таком случае илюзорична. Что до народностей, заселяющих Крым, то принцип самоопределения наций должна иметь разумные границы, невозможно же искусственно разделять комплектные географически -экономические единицы. В аннексии речи быть не может, так как Украина теперь Сперва в стадии повставання, следовательно из данных окрестностей и из Крыма может восстать новое государство Украина.

Что к нации, что поселятся эту территорию, то может быть произведена уже после цего специальную норма автономии или даже федерации. Пока видвигаты федерации невозможно, так как это желание одностороннее, а такое постановки дела теперь будет означать фактический отказ от Крыма “(там же. – Арк. 2 – 6 н.).

30 мая 1918 министр иностранных дел Украинского Государства Дмитрий Дорошенко обратился с специальным письмом немецкому послу Мумма, оговаривая в нем необходимость включения Крыма в состав Украины следующими аргументами:

“Крым тесно связан экономически, политически и этнографически с жизнью и населением Украины. Украинское Государство со своей стороны никогда не сможет нормально развиваться без соединения с Крымом. Правда, когда провозглашено было III Универсалом Украинской Народную Республику, там было указано, что в украинском государства принадлежит только северная Таврия без Крыма. Но прежде всего Универсал вообще отметил только главные части украинской территории, имея в виду, что те земли, в которых украинский население нет абсолютной большинству присоединятся позже. Поэтому по Третьему Универсала не указан ни Холмщину, ни частей Курской, Воронежской губ., области Войска Донского, ни Бесарабщины. А между тем тогда имелось в виду, что эти земли очень перейдут к Украине. Так же думали и относительно Крыма. Такой способ установления кордона сначала только в общих чертах поясняеться также и тем, что тогда украинским Республика рассматривалась только как федеративная часть России. Так же и Крым, если бы он присоединился добровольно в Украине, должен был быть тоже федеративной единицей России, и таким образом авторы III Универсала понимали, что связи с Крымом – этим стратегическим и экономическим форпостом Украины, Украинское Государство не теряет. Теперь, когда окончательно стала Украина на путь полной политической независимости, связь с Крымом которой федеративной единицы не состоявшейся всероссийской федерации, может ворваться целиком. И поэтому теперь, когда украинские войска с помощью дружественного нам немецкого войска захватили Крым в свои руки, встал вопрос о присоединении Крыма к Украинской Державы.

При том, стоя на принципе самоопределения, не нарушая воли населения, наконец понимая, разные отличия в жизни Крыма, украинское правительство считает, что присоединение Крыма может произойти на автономных основаниях, в соответствии с чем проект должен розробитися, зная настроения значительной большинства населения, имея в виду интересы той людности и ее древние связи с украинским Правительством, нет никакого сомнения, что воля населения может быть выражено только за соединение с Украиной “(там же. – Спр. 186. – Арк. 30 – 30 об.).

Исполняющий обязанности Перекопского уездного старосты Петр Вильнер в своем докладе в Министерство внутренних дел Украинской Державы также отмечал желании объединиться с Украиной. В частности, он указывал: “Безусловное же тяготение к Украине проявилось в том полном удовлетворении, с которым представители населения отнеслись к моему приезду как представителя украинской Государства, как казалось в то время, решало в политическом смысле вопрос о Крыме, поскольку Перекопский уездный комиссар предложение передать дела, согласился, попросил подождать 2 – 3 дня и немедленно выехал в Симферополь по инструкциям “(там же. – Спр. 132. – Арк. 27).

Подобное было и в Евпатории. Когда назначенный сюда уездным комиссаром Украинского Государства Байдак приехал в город, руководители города “выражали свою радость, что наконец прибыл представитель власти от Украинского Государства” (там же. – Арк. 26). Кстати, в докладе Байдака подчеркивалось, что “почти весь состав служащих в городе – и большинство интеллигенции города – украинского. Есть среди служащих несколько татар, но они вовсе не самостийники” (там же. – Арк. 26). Но на следующий день, 7 июня, из Симферополя приехал уездный комиссар Временного правительства и привез распоряжение генерала Сулькевича: “Ни в какие сношения с правительством Украины не вступит и требования их не исполнять” (там же. – Арк. 26).

Получив копии такого распоряжения, предназначенные украинским правительством уездными старостами в Перекоп и Евпаторию Вильнер и Байдак подготовили подробную шифрованную телеграмму в Киев, в которой просили конкретных инструкций. Но местные телеграфисты отказались принять ее без разрешения немецкого коменданта. Тот же, в свою очередь, рекомендовал украинским чиновникам ехать за разрешением к генералу Коша, показав при этом его распоряжение: “Всем офицерам, состоящим на службе в Украине, оставить свои должности и немедленно возвратиться в Симферополь” (там же. – Арк. 26).

8 июня оба украинские чиновники прибыли в Симферополь, где пытались встретиться с генералом Сулькевичем. Но тот не принял их, а товарищ министра внутренних дел нового крымского правительства князь Горчаков посоветовал им возвращаться в Киев, потому что, по его мнению, вопрос Крыма будет решаться не в Симферополе и не в Киеве, а, очевидно, в Берлине.

Кроме того, князь Горчаков сказал, что весь переворот в Крыму был осуществлен без участия общественных деятелей, исключительно немецким командованием и вопрос Крыма в Берлине решено, судя по всему, заранее. В доказательство этого он рассказал, что когда правительством Скоропадского было предложено Соломону Крыму занять должность старосты Таврической губернии и последний решил послать телеграмму в Киев с уточнением, включает она и бывшие северные уезды, то немецкий комендант заявил: “Я могу вас заверить, что вопрос касается только о трех северные уезды, в Крым Украина не имеет никакого отношения “(там же. – Арк. 26 н.).

Дело все в том, что в то время немецкое командование все больше и больше склонялось к варианту, который не ставил бы Крым в полную зависимость от Украины, не говоря уже о включении полуострова в ее состав. По сообщению полковника Химича, в мае 1918 года в Крым приезжал из Берлина министр колоний, из-за которого крымские немцы просили императора Вильгельма взять их под свою защиту (Институт рукописей Центральной научной библиотеки Национальной академии наук Украины: Ф. XI. – Спр. 3318. – л. 1.).

2 – 3 июля 1918 года на совещании представителей имперского правительства и Верховного главнокомандования кайзеру Вильгельму II было заявлено: “Сейчас Великороссия и Украина претендуют на Крым. Согласие в этом вопросе между двумя так же невозможна, как и в вопросе о границах. Порядок, в крайнем случае, следует установить. Большевистские преступники там еще на свободе. Мы не можем задним числом вершить правосудие. Население не в состоянии сформировать правительство. Генерал Сулькевич готов управлять страной в согласии с нами ” (там же. – С. 571).

В связи с этим в Крыму распространялись слухи ” 1) О аннексию Крыма Германией (немецкая колония), 2) О аннексию только прибрежной полосы южного берега и возвращения остальной части Украины, 3) Об образовании татарского государства с немецким управлением и экономическими интересами ” (там же. – Арк. 2).

Кроме того, в сообщении полковника Химича отмечалось, что ” городские самоуправы и земства, избранные на широких социалистических началах, неудовлетворительно справляются со своими задачами. Основой для их деятельности служат большевистские распоряжения и приказы немцев” (там же. – Арк. 2).

В этом документе также сообщалось, что ” немцы, очищая Севастополь от присутствия украинского элемента, понемногу выселяют его, отправляя на Украине ” (там же. – Арк. 3).

А в начале июня 1918 немецкое командование решило передать власть в Крыму российском генералу Сулькевич, который издал распоряжение, чтобы местные власти ” ни в какие сношения с Правительством Украины не вступали ” (ЦДАВОВУ. – Ф. 3766 – Оп. И. – Спр. 132 – Арк. 27 н.).

Гетман Скоропадский пытался через немцев повлиять на ситуацию в Крыму, тем более, что губернский съезд землевладельцев и земледельцев Таврии 12 июня 1918, ознакомившись с позицией Правительства Украинского Государства, поддержал присоединение Крыма к Украине. В частности, председатель съезда Закеров дал в Киев такую ​​телеграмму: ” Горячо приветствуем этот шаг правительства ” (там же. – Спр. 186. – Арк. 738).

Центральный орган Курултая, который пользовался большой популярностью среди населения, также высказался за присоединение Крыма к Украине на автономных началах (Екатеринославский вестник. – 1918. – 7 июня).

Однако Крымское краевое правительство во главе с генералом Сулейманом Сулькевичем, который был пророссийски настроенным, по словам Д. Дорошенко, ” со своей стороны начал бороться с” украинским пропагандой “, начал преследовать украинофильские газеты, потом отказался принимать официяльни телеграммы и бумаги на украинском языке. Тогда пришлось принять репрессий с нашей стороны. Достаточно провозгласить экономическую бльокаду полуострова. Я настоял в Совете Министров на произнесении ” таможенной войны ” с Крымом; было остановленные всякий товаров движение и морскую коммуникацию выемкой того, что шло на нужды немецких залог в Крыму. Приближался сбор урожая овощей, что в этом году выпал очень хороший. Крымские садоводы нуждались шельовок на ящики, для овощей, дров для сушки, стружек, опилок для упаковке дисков; все то привозилось, конечно, из Украины, но довез был остановленные. нуждались также сахара для консервирования овощей, дров для сушки – и этого всего тоже не было. Наконец надо было для населения хлеба. Через пару недель цены на продукты в Крыму очень подскочили. Урожай начал гнить без консервирования, положение садоводов делалось катастрофическим. Немцы уже заранее закупили много овощей, свежих и сушеных, и теперь все это погибало. Морем везти было нельзя, потому что никакие крымские овощи не выносили долгой перевозки морем и затем новой перегрузки на железной дороге. Немцы обратились к нам с нотой, прося снять бльокаду. Мы ответили, что не можем этого сделать. Тогда они обратились к нам во второй раз, мотивируя свою просьбу тяжелым положением крымской людности. От нас был ответ, что украинское правительство взяло на себя обязательства по поставкам продуктов в Германию, но относительно Крыма такого обязательства мы не брали на себя, и мы готовы пойти навстречу интересам крымского населения, однако это зависит целиком от крымского правительства, которое до сих пор не хотело договориться с нами. Немцы больше к нам не обращались, а правительство ген. Сулькевича муссов капитулировать от него пришла к нам телеграмма, что он готов начать переговоры о форме государственного объединения с Украиной “(Дорошен -ко Д. Мои воспоминания о недавнем прошлом. – С. 301 – 302).

Поддерживая Д. Дорошенко, Совет Министров в своем постановлении от 27 июля специально поручала министру финансов ” обратить суровую внимание на то, чтобы никакие продовольственные грузы не вывозились из украинских портов в Крым “, для чего ему предоставлялись широкие полномочия – ния по таможенного досмотра судов (ЦДАВОВУ: Ф. 1064. – Оп. 1. – Спр. 6. – Арк. 135 об.).

Очень тщательный анализ экономической состоятельности Крыму, который совершили тогда местные специалисты, однозначно свидетельствовал, что полуостров не может полноценно существовать без тесного хозяйственного связи именно с Украины. По заключению одного из них – М. Бененсон, в 1918 году здесь не добрали значительное количество не только кормовых культур, что отразилось на животноводству, особенно в плане использования рабочего скота, но и продовольственного зерна. Если в 1916 году его собрали 13888 тысяч пудов, в 1917 – 14 252 000, то в 1918 – лишь 10 199 000 (Бененсон М. Экономические очерки Крыма. – Симферополь, 1919. – С. 26).

Такая ситуация на полуострове повторялась довольно часто, поскольку его северная часть, как, кстати, и материковые уезды Таврической губернии, относятся к территории, на которой царят восточные ветры, что отрицательно влияет на развитие сельскохозяйственного производства. Отличаясь чрезвычайной сухостью и высокой температурой, они довольно часто приносят весной и летом страшные засухи, а зимой обусловливают сильные метели и выдувания снега с полей. Эти ветры систематически вызывают черные бури, когда в воздух поднимаются огромные массы песка и пыли, и приводит к гибели урожая.

Одну из таких, которая произошла в 1892 году, еще помнили в Крыму тогда пылевой туман, придавал особое характерную окраску мероприятию солнца, был заметен даже в Санкт – Петербурге (Земледельческий центр и Юг Европейской России. – СПб., 1911. – С. 12).

Природные условия не давали полуострова производить нужное количество кормовых культур, тормозило развитие сельскохозяйственного производства. За исключением овцеводства, Крым по сути не мог развить в необходимых масштабах животноводства, через малый выход рабочего скота, прежде всего, сказывалось на способности распахивать залежные массивы земли. А чтобы обработать имеющийся в то время пахотный массив, на полуостров вынуждены ежегодно ввозить более двух с половиной тысячи лошадей (Бененсон М. Указ. Труд. – С. 28).

Накануне Первой мировой войны для нужд городского населения в Крым ввозилось на убой около 25 тысяч голов крупного рогатого скота. Если до войны в основном ее переправляли из Кубани, Екатеринославской и северных уездов Таврической губерний, то позже главным источником снабжения крупного рогатого скота для Крыма стали соседние с полуостровом Бердянский, Днепровский и Мелитопольский уезды (там же. – С. 28).

Не развивалось на полуострове и свиноводство, что обусловливало завоза главным образом из Мелитопольского уезда трех четвертей необходимой для потребления свинины (там же. – С. 29).

За период после присоединения Крыма к Российской империи здесь резко сократилось поголовье овец, несмотря на меры, которые правительство употребляло для его развития. Если в 1897 году в крестьянских хозяйствах на полуострове еще ​​насчитывалось 1 млн. 483 ​​тысячи овец, то в 1917 – уже только 350 тысяч, то есть в четыре раза меньше. Сложилась парадоксальная ситуация, когда крымские жители постоянно сокращали поголовье, на местные пастбища пригнали большие стада (ежегодно в среднем по 100 – 120 тысяч голов), прежде всего, с Днепровского уезда и даже Бессарабии через Одессу, Николаев, Херсон, Каховку и Перекоп. При этом местное значение пригонки сводилось не только к тому, что овцы с некрымских регионов паслись на полуострове, но и оставляли здесь почти весь приплод и молочные продукты, а также некоторую часть шерсти. Подсчеты показывали, что в Крыму забивали для нужд местного населения более половины привозных овец (там же. – С. 31 – 32).

Естественно, поскольку на полуострове не развивалось собственное овцеводство, то и не было соответствующей базы для переработки шерсти. Две небольшие фабрики этого направления – в ​​Джанкое и Феодосии на несколько рабочих каждая – даже не принимались во внимание при анализу крымской экономики (там же. – С. 58).

Отставала и тютюнопереробна отрасль, которая, казалось бы, были все условия для своего распространения на полуострове. Те 8 новых предприятий, появившихся на полуострове после 1913 года, как писал Бененсон “не вплетают новых лавров в венок славы крымской табачной индустрии. В Крыму давно определилось несколько устойчивых табачных изделий со своей рыночной маркой. То, что возникло, есть только пучка табака без определенности сорта, названия, без определенной выдержки и, главное, без умелого сортировки, который является центром премудрости в табачной деле. Кажется, если сменить все этикетки и расклеить их на любые пачки и коробки, то табаки и папиросы новых фирм мало что потеряют и потребитель также ” (там же. – С. 58).

Из других отраслей перерабатывающей промышленности на полуострове могла бы иметь стабильное развитие консервная, но она полностью зависела от поставок украинского сахара, которого ввозилось 623000 пудов. Он был не только предметом первой необходимости, но и обеспечивал производство консервов и вина. В 1918 году, в связи с экономической блокадой Крыма Украине, все консервные фабрики полуострова, ранее специализировавшиеся на изготовлении фруктового варенья, сиропов, конфет и т.д., вынуждены были перейти на производство овощных и мясных консервов.

Несмотря на большие возможности собственного производства, крымские прилавки были завалены сушеными фруктами из Греции и Турции, поскольку на месте не могли наладить непрерывной переработки свежих плодов (там же. – С. 60 – 61,73).

А нехватка необходимого количества мукомольных предприятий вызывал к тому, что даже в урожайные годы на полуостров приходилось завозить большое количество муки. Так, в 1913 году в Крыму было ввезено 4948 тысяч пудов муки и 1 277 000 пудов отрубей (там же. – С. 68).

Украинские хлеборобы, кстати, давали возможность развиваться крымской хлеботорговли, через Феодосию, Севастополь и Евпаторию отправляли на экспорт главным образом пшеницу. Феодосийский порт в отдельные годы экспортировал около 25 миллионов пудов зерна, что, как правило, поступало из северных уездов Таврической, Екатеринославской, Полтавской и Харьковской губерний. Это имело очень большое значение для развития экономики всего полуострова (там же. – С. 69).

В основном именно из близлежащих украинских территорий Крым мог получать и все другие продукты, которыми его не могло обеспечить собственное производство. В частности, завозилось ежегодно 90500 пудов молочных продуктов, 45000 пудов яиц, 27000 голов птицы, 18 000 пудов масла, 1 млн. 204 тысячи пудов картофеля, а также 721 200 пудов сена (там же. – С. 73 – 74).

Кроме того, народное хозяйство полуострова во многом зависело от ввоза из соседних украинских губерний таких важных товаров, как каменный уголь (из Донбасса его переправляли ежегодно в среднем 2 млн. 395 тысяч пудов), дров (1 млн. 406 тысяч пудов, в основном из Черниговской губернии), а также металла с заводов Приднепровья и криворожской руды (там же. – С. 75).

Для полноценного функционирования народнохозяйственного комплекса Крыма, если судить по результатам 1913 года, не хватало промышленных и продовольственных продуктов на сумму 40127900 рублей (там же. – С. 77).

Яркой иллюстрацией критической ситуации, в которой оказался Крым в то время, является докладная Симферопольского уездного старосты. Если до объявления экономической блокады Крыма жителям полуострова было безразлично, он станет ” татарским, немецким, украинским, или разобьется 5 самостоятельных республик, только обыватель был спокойным за свою жизнь, – теперь же населения его, начиная чувствовать голод, ищет выход из положения. нетатарского населения, несмотря на полное неосвидомлення о положении в Украине и независимо от личных своих политических симпатий к той или иной государственной комбинации, повинуючись голоса желудка, ищет форму, в которой можно было бы излить свои желания по присоединению к Украина, зная, что это откроет границы “(ЦДАВОВУ: Ф. 1064. – Оп. И. – Спр. 14. – Арк. 4).

Как сообщалось далее в этом документе, губернские земская и продовольственная управы имели полную картину ожидает полуостров в будущем, если он будет оставаться изолированным. Эти два института писали Сулькевич и немецком генералу Кошу, что даже в относительно урожайном 1917 году для обеспечения населения необходимо было ввезти 553 341 пудов хлеба. Что же касалось 1918 года, то урожай на полуострове был неудовлетворительным. В Перекопском уезде, например, хлеб выкосили на корм скоту. Весь относительно удовлетворительный урожай Евпаторийского уезда забрали немцы. Можно было рассчитывать на какую-то часть зерна с полей Феодосийского и Симферопольского уездов (там же. – Арк. 4).

К моменту моего приезда в Симферополь, писал далее уездный староста, “там выдано населению последний запас хлеба (на 2 дня 1 фунт). Больше в распоряжении Продовольственной Управы не осталось. Обыватель привык до последних дней покупать свободно любое количество хлеба, теперь при наличии карточек он становится в очередь к булочных вечером.

Масла и вообще жиров на рынке нет почти совсем. Цены на продукты поднимаются каждый день ” (там же. – Арк. 5).

Однако экономическое положение Крыма стало катастрофическим не только из-за отсутствия украинского хлеба. Полуостров полностью зависел от железнодорожного сообщения со своими потребителями также от Украины. В письме председателя Симферопольской фруктовой и винной биржи А. Пастак указывалось, что для реализации щедрого урожая фруктов, в частности, для вывоза летних сортов необходимо было ежедневно 30 вагонов, а для зимних – 60. Но, чтобы отправить это количество, нужно было своевременно поставить в Крым около 1000 вагонов упаковочного материала (там же: Ф. 3766. – Оп. 1. – Спр. 133. – Арк. 13).

Тяжелое положение складывалось и для виноградарей и овощеводов Крыма. Так, Феодосийская уездная народная управа обращалась в Киев за разрешением вывезти из Харькова 500 пудов медного купороса, 300 – серного уксуса, 20 – железного купороса, 40 хлорной бария, 3 – парижской зелени, иначе будет поставлено под угрозу существование виноградников, садов и огородов (там же. – Арк. 18).

Нельзя забывать и о ” фуражное ” вопрос. Оно, по выражению краевого министра земледелия и продовольствия Раппа, состояло еще хуже, чем хлебное. Причина заключалась в том, что на полуострове урожай овса, ячменя и сена показался низким, а доставка из северных уездов Таврической губернии через таможенную войну Правительства Украинского Государства крайне осложнилась (Утро Юга (Симферополь). – 1918. – 27 августа).

Скажем, годовая потребность Ялты в сене достигала 400000 пудов, зернового фуража – около 500 тысяч пудов, а также 500 тысяч пудов отрубей. Для Севастополя эти цифры соответственно составили: 840000, 800000 и 600000. Примерно таких объемов нуждался и Симферополь (Вольный Юг (Севастополь). – 1918. – 16 июля).

В конце августа 1918 большой остроты в Крыму получило ” сахарное ” вопрос. И хотя немецкими властями в Украине было закуплено 300 вагонов этого продукта для полуострова, однако через таможенную войну ввезти его не было возможности (Утро Юга. – 1918. – 27 августа).

Естественно, что в условиях 1918 этот дефицит обострился в стократ. И только тогда в Крыму по – настоящему почувствовали зависимость от Украины, в частности то, что без восстановления экономических связей с ней, которые складывались на протяжении многих веков, население полуострова ждет катастрофа.

Уже в августе 1918 года председатель Таврического союза мукомолов Г. Каганский высказался за ” безусловно необходимо экономическое объединение Крыма и Украины ” (Утро Юга. – 1918. – 25 августа).

Эта газета в те дни писала, что между Крымом и Украиной есть много связующих частей и нет ничего, что их разъединяло бы. Даже в деятельности ” правительств обоих, несмотря на отсутствие правильных отношений между ними, существует много общего. Оба правительства сознательно направляют все усилия на спокойную творческую работу, призывают к государственному строительству, ведут борьбу с остатками большевизма и заняты восстановлением порядка и законности, разрушенных поглиблювачамы революции. Этого одного достаточно, чтобы протянуть друг другу руки и работать вместе во имя общей идеи.

Телеграф уже сообщил нам о проекте нового избирательного закона, подготовленного для городских дум украинским правительством. В основном он совпадает с проектом крымского правительства… ” (там же. – 28 августа).

5 сентября 1918 съезд владельцев садов в Симферополе принял просить крымский и украинский правительства прекратить таможенную войну, которая ” тяжело отражается на экономическом благосостоянии полуострова. Для переговоров с украинским правительством уполномочен профессора Деккера ” (Видродження. – 1918. – Ч. 131).

А съездом представителей торгово – промышленных организаций и биржевых комитетов, кооперативов, банков, продовольственной управы, городских голов, земских управ был избран делегацию для переговоров с Украиной в составе председателя симферопольского биржевого комитета Харченко, председателя губернской продовольственной управы Стевена, бывшего губернского комиссара Богданова, представителя феодосийской бирже цвибак и лесопромышленника Халитова. Делегация получила приказ добиться таможенного объединения и прав Крыму иметь своего представителя во время переговоров по экономическим вопросам с другими государствами (Приазовский край. – 1918. – 25 сентября).

Крымское краевое правительство даже при таких сложных для населения полуострова условий пытался еще апеллировать к немецким властям, а затем обнадеживал жителей полуострова, Берлин поможет им усамостийнитися от Украины. В начале сентября 1918 года в крымских газетах было опубликовано сообщение, что ” по полученным от представителя правительства в Берлине сведениям, независимость Крыма от Украины установлена.

Граф Татищев вступил в переговоры с представителями Украины о немедленном прекращении экономической борьбы и о выработке плана экономических отношений между Украиной и Крымом ” (там же. – 4 сентября).

Но в первой части сообщения крымские власти выдавали желаемое за действительное, поскольку по прибытии посольства с полуострова в столицу Германии заместитель министра этого государства Штумм заявил после Украинского Государства барону Штейнгелю, что “эти господа НЕ будут официально приняты, что разговор о Крыме может идти только между Германией и Украиной “, а потому украинский посол добавлял: ” что, собственно, вопрос решен, что Крым наш ” (ЦДАВОВУ: Ф. 3766. – Оп. 3. – Спр. 1. – Арк. 46).

Об этом же заявил в беседе с корреспондентами и Председатель Совета Министров Украинской Державы Федор Лизогуб: “В вопросе о Крыме Германия признала фактически за нами все права на владение Крымским полуостровом. Вопрос о переговорах с крымским правительством не поднимался, и эти переговоры могут начаться по инициативе крымского правительства, когда он к нам обратится, и могут произойти в Киеве “(Приазовский край (Ростов). – 1918. – 12 сентября).

Некоторые местные министры тоже начали склоняться к мысли, что Крымское краевое правительство нежизнеспособен, а потому в ближайшее время стало возможным присоединение полуострова к Украине (ЦДАВОВУ: Ф. 106. – Оп. И. – Спр. 14. – Арк. 5).

Очевидно, это хорошо понимали и в Берлине, поскольку немецкий правительство направило 10 сентября по Симферополя телеграмму, в которой советовал начать с Украиной переговоры об объединении, в которых обещал выступить посредником (Видродження. – 1918. – Ч. 134).

На совещании, которое состоялось 15 сентября 1918 в зале заседаний крымского правительства, кроме его членов, также присутствовали и представители немецкого правительства от Имперского хозяйственного ведомства – тайный советник Видфельд, от военного округа – майор фон Девиц, капитан принц Рейс, майор Зигмунт, лейтенант Кумров.

После того, как заседание было открыто, принц Рейсы попросил генерала Сулькевича начертить все пункты, относящиеся к хозяйственной части, которые необходимо согласовать с украинской правительством на переговорах в Киеве. Руководитель крымского правительства отметил, что важнейшим вопросом в настоящее время для полуострова остается вывоз фруктов. Если невозможно в ближайшее время вывезти плоды в большом количестве, то хозяйства многих владельцев садов будут разорены (Краткий отчет о деятельности делегация Крымского Правительства в Ки – эве с 28- го сентября по 16-е октября 1918 г. – Симферополь, 1918. – С. 62).

Представитель министерства финансов Никифоров сообщил, что из-за трудностей, которые возникли после прекращения денежного обращения между Украиной и Крымом, особенно большие проблемы имеют крестьяне, связанные расчетам с земельным банком. Присутствующий на заседании от министерства земледелия Домброве указал на необходимость ввоза Украины пищевых и кормовых запасов, угля.

Выслушав все это, генерал Сулькевич подытожил, что Крымским правительством уже дважды предпринимались попытки войти в переговоры с Украиной, но пока безуспешно. Если немецкое командование не обеспечит поддержки, то нет смысла пытаться и в третий раз наладить контакты с Киевом.

В ответ тайный советник Видфельд посоветовал: соответствующее ходатайство крымского правительства к Германского командования при украинском правительстве предстоит подготовить таким образом, чтобы не пришлось ждать нового отказа (там же. – С. 64).

Подводя итоги заседания, генерал Сулькевич заявил, что крымские ” представители будут уполномочены вести и заключать переговоры в Киеве по собственному усмотрению на основе широких полномочий без обязательства для них спрашивать для отдельных постановлений утверждение Совета министров в Симферополе ” (там же. – С. 64).

На следующий день командующий войсками в Украине генерал Кош сообщил Симферополь, что в Берлине решили “согласится на политическое соединение Крыма с Украиной на основах автономного внутреннего управления. Норма соединения должна быть выработана совместно с представителями украинской Правительства ” (там же. – С. 67).

Генерал Кош, кроме того, сообщил, что должно быть предусмотрено: ” Крымский Правительство не является Государственным Правительством, а Краевым Правительством без собственного Министра Иностранных Дел. Крым не должен иметь политических отношений с иностранными государствами” (там же. – С. 67).

17 сентября 1918, как и требовали немцы, члены крымского правительства дали свой ​​ответ. В ней они настаивали на том, что ” соединению Крыма с Украиной не противоречило бы совместное Министерство иностранных дел с участием в нем Крыма и с представительством последнего в посольствах и консульствах ” (там же. – С. 68).

Тщательно проанализировав ситуацию, генерал Сулькевич и его окружение вынуждены были пойти на переговоры с Киевом. К такому шагу правительство Сулькевича заставили не только немцы, но и съезд владельцев садов Крыма, обратился в Киев и Симферополь с просьбой найти понимание (Видродження. – 1918. – Ч. 131).

Поскольку 20 сентября, как предполагалось на упомянутом заседании крымского правительства, переговоры в Киеве не начались 22 сентября Главное немецкое командование обратилось к симферопольских властей с запросом о вероятной возможности прибытия в Киев делегации Крыма, подчеркивая, что это является желательным (Краткий отчет… – С. 66).

Теги: Крым и Россия, Крымский полуостров, Переход Крыма, СССР и Крым, Украина и Крым, Черноморский флот