Недавнее серия финансовых провалов в Азии и, фактически, во всех уголках мира вызвала панику, парализует сильнее страха полетов или арахнофобии. Психиатры перестали бороться с арахнофобией и переквалифицировались в “дериватофобию“. Может здесь скрыто нечто мистическое? Газеты продолжают писать об убытках и промахи даже наиболее талантливых финансистов. Из-за неудачного использования различных финансовых инструментов значительные потери понесли даже крупнейшие корпорации, такие как Procter & Gamble и Metallgesellschaft, или такие правительственные организации как калифорнийская Orange County или лондонская Hammersmith and Fulham. Но от неудачных финансовых инструментов страдают и те, кто их планирует – вспомнить хотя бы такие банки как Barings или UBS (Union Bank of Switzerland), которые были поглощены другими компаниями или полностью реструктурированные.
Конечно, взаимосвязь между убытками жертв неудачных финансовых инструментов и проблемами банков, предлагающих кредитование по тем или иным методикам, может быть и случайным. Так, ссылаясь на The Financial Times от 25 мая 1998 года, Марк Оспел, исполнительный директор SBC, справедливо указывает, что процент финансовых
потерь его компании в результате неудачного использования производных финансовых инструментов “является незначительной частью годовых доходов в данной отрасли”. Однако, хотя различные банки и компании потеряли гораздо больше давая, и принимая тривиальные займа, неудачно обращаясь с процентными ставками и через незастрахованную от риска валютную политику, однако и деривативы создали такую массу злокачественных прецедентов, внутренние и внешние инспекторы начали уделять их действия внимание гораздо больше, чем это было нужно. Впрочем, в отличие от простых займов, деривативы могут повлечь последствия намного хуже, чем потеря авансовых средств. В то время как кредиторы склонны давать все новые займы компаниям, попали к затруднительного положения, подобное финансирование для последних может обернуться настоящей долговой ямой. Потери порождают еще большие потери без всякой перспективы их погашения. Процитируем еще немного из того же интервью Марка Оспел в The Financial Times: “В нашем бизнесе, где решение важнейшей и значительных последствий принимаются за считанные минуты, часто приходится делегировать значительные полномочия. А это требует высокого уровня уверенности в профессионализме и ответственности тех, с кем сотрудничаешь “.
Термин “деривативы” сейчас-уже широко известен. Однако еще десять лет назад никто о них не знал. В 1987 я отбыл серию интервью в одном из американских банков в Лондоне. Я искренне радовался, когда наконец пришло письмо, в котором сообщалось, что я зачислен на должность специалиста по вопросам применения деривативов. Однако тут же возникла первая проблема. Я имел опыт в делах с валютными потоками, фьючерсами, свопами и опционами еще с конца 70-х. Но что же такое эти “деривативы”, которыми мне придется заниматься ?! Этот срок мне был неизвестен. Банк был американским, поэтому я обратился к словарю американизмов.
Словарь Вебстера Ninth New Collegiate Dictionary 1987 издание никаких указаний относительно финансовых толкований этой конструкции не содержал. Слово “дериватив” (“походный”, “производная”) объяснялось так:
- Слово, происходящее от общего с другим корня;
- Что-то, что связано с предыдущей действием;
- Граница соотношение изменения функции к соответствующему изменению ее показателя при условии, что значение последнего стремится к нулю;
- (а) Химическое вещество, структурно похожа на другую и теоретически может быть образована из нее. (Б) вещество может быть образована из другого вещества за один или несколько этапов.
В то время в Лондоне финансовые инструменты, что сейчас нам известны под названием “деривативов”, назывались “страховыми инструментами”. Однако так же, как министр обороны, который только и делает, что отдает приказы вооруженным силам атаковать, эти методики зачастую превращались в свою противоположность – становились объектами значительных спекуляций и приносили убытки рядовым вкладчикам и налогоплательщикам. Страховые фонды фактически использовали доверенные им средства, чтобы добиться своей гегемонии на рынке. 16 сентября 1992 Джордж Сорос заработал миллиард долларов. Он успешно сыграл на понижение фунта стерлинга, в результате чего фунт был выведен из Европейского механизма валютного обмена (European Exchange Rate Mechanism) и резко упал. Соросовский спекуляция на понижение стерлинга с использованием валютных опционов, похоже, стала популярной – хотя в мае 1998 попытка применить подобный инструмент почти провалилась. Как видим, рискует даже тот, кто руководит “страховыми” фондами.
Таким образом, термин “деривативы” нет никаких ценностных значений. Обратимся еще раз к словарю:
- 1 Слово, происходящее от общего с другим корня? Но “дериватофобия” связывается именно с деривативных (“производными”) последствиями!
- Что-то, что связано с предыдущей действием? Собственно, каждый дериватив запускается в действие определенным стандартным или денежным финансовым инструментом или элементарной сделкой. Денежным финансовым инструментом называют любой инструмент на рынке, который предусматривает внесение значительной части средств авансом. Кредитор, в этом случае, приобретает право на получение процентов и возврата основной суммы через определенный период времени (технология займа, депозита или облигации) или становится частичным владельцем компании-дебитора (технология акционирования).
- Предел соотношение изменения функции к соответствующему изменению ее показателя? Парадоксальным образом использование производных финансовых инструментов напоминает вездесущую греческую дельту. Дельта обозначает изменение цены опциона на определенный тип ценных бумаг в зависимости от изменения их основной цены.
- (а) ли деривативы как-то связаны с другими финансовыми инструментами? (Б) Можно сконструировать дериватив, исходя из уже известных нам? Пункт (б) отвечаем без колебаний – да! Деривативы можно вывести из известных нам простых инструментов или других деривативов. Фактически, большинство финансовых инструментов не является революционно новыми. Они являются комбинациями древних деривативов или простых денежных технологий. Впервые этот подход блочного комбинирования было применено в конце 80-х для объяснения идеи финансовой инженерии. На вопрос 4 (а) можем тоже ответить утвердительно. “Структурная соотнесенность” деривативных и основных финансовых инструментов можно выяснить хотя бы и в арбитражном суде. Хотя деривативы являются вполне самостоятельными трансакциями, себестоимость проведения структурно зависит от себестоимости их теоретически выделенных составляющих. Впрочем, это не значит, что нам следует каждый раз конструировать новый дериватив, вспоминая его компоненты. Просто следует помнить, что хорошие игроки на финансовом рынке контролируют цены на различные инструментальные новаторства и если себестоимость какого дериватива будет слишком высокой, они скорее разработают альтернативный ему и тем самым собьют цену на него, чем купят уже готов, разработан кем-то другим . Если же речь пойдет о каком-то комплексный финансовый инструмент, то пользователь всегда имеет возможность купить более мелкие технологические разработки, из которых он состоит, и перепродать их или разрабатывать, исходя из них, новые виды деривативов.
Мы можем определить дериватив как казначейский или фондовый инструмент, происходит от денежных инструментов и сохраняет плотный отношение с ними или с другими деривативами.
Такое определение полностью описывает те “новые” инструменты, которыми мне приходилось заниматься до того, как я занял пост специалиста по вопросам применения деривативов в 1987 году. К разряду таких “новых” инструментов входивших в то время так называемые “технологии страхового и рискового менеджмента”, разнообразные фьючерсные инструменты, свопы, форвардные процентные соглашения, опционы, лимиты процентных ставок – словом, все то, неуклюжее использование чему привело к трудностям госструктуру Hammersmith and Fulham, а декадой позже – банк NatWest. Вообще же, перечисленные финансовые инструменты призваны оберегать от риска и устранять его.
В 80-х годах деривативы были известны как “внебалансовые инструменты”. То есть, на балансе на самом деле не было ни одного актива или дебиторской обязательства, однако при удачном движении цен на рынке, актив мог возникнуть как результат определенных фьючерсных сделок. В то время гипотетические результаты свопов, форвардных инструментов и опционов на баланс не ставились. Подобные инструменты не предусматривают получения или, наоборот, внесение какой-то значительной суммы на счет партнера в момент вступления в силу. Более того, участник такой сделки не обязан резервировать определенную страховую сумму, которая может быть выплачена по такому договору при определенных обстоятельствах. Собственно, такие инструменты – это всего лишь обещания одолжить или обменять валюту в время X в будущем, или же дают право сделать это за определенную страховую премию, уплаченную авансом.
Многие из этих деривативов никогда не предусматривают превращение в полноценные финансовые инструменты. Это своеобразная “игра на разнице” курсов акций и валют. Если бы законодательства большинства стран мира не содержали серьезных оговорок по пропаганде азартных игр, мы могли бы легко назвать наши “деривативы” простым словосочетанием “игровые ставки”. Ведь фьючерсные сделки по процентным ставкам – это, фактически, пари относительно того, каким будет курс той или иной валюты или акции через некоторое время. Цену (или ожидаемую процентную ставку), указанной в соглашении, сравнивают с актуальными показателями по состоянию на такое-то число или числа в будущем и, таким образом, выигрывают на разнице курсов валют и ставок.
Существует значительная полемика относительно того, охватывает понятие деривативов еще и текущие активы на балансе. Когда мы разбирали определения и указывали, что деривативные (“производные”) значит “такие, которые связаны с чем-то другим”, то имели в виду, что сюда же следует отнести и сопутствующие финансовые инструменты, разработанные в свое время Робертом Цитроном для Orange County . Впрочем, он не занимался рисковым менеджментом, а следовательно и придуманные им инструменты не являются “внебалансовым активами”, не является “игрой на разнице”. Ведь казначей Orange County играть не имел права. Он только покупал облигации, содержащих компоненты, доходность которых зависела от случая. Эти облигации и были деривативами, поскольку основывались на использовании простых финансовых инструментов. Облигации, которые покупал упомянутый менеджер, были коктейлем обычных ценных бумаг и различных мультивалютных процентных свопов. Поэтому смесь у него получилась взрывоопасной, а похмелье – тяжелым и долгим.
А в конце …
Ключевые финансовые инструменты, которые рассматриваем в этой книге, могут быть сложными или простыми. их можно применять, чтобы избежать риска и чтобы организовать финансовую махинацию. их можно назвать “инструментами рискового менеджмента”, “страховыми инструментами”, “внебалансовым инструментам” или “деривативами“. Впрочем, за последние 20 лет условия рынка существенно изменились … Простые залога с фиксированным процентом или рыночные акционные депозиты продаются сберегательными банками с применением процентных свопов или акционных опционов – то есть с использованием деривативов.
(No Ratings Yet)
Загрузка...